Главное меню
Статьи, документы
Фотоматериалы
Восточная Пруссия
Кенигсберг
Калининградская об
Калининград СССР
Калининград Россия
Поиск по сайту
Форма входа
Ваше мнение
Поддерживаете ли вы идею самоопределения Калининградской области как республики?
Всего ответов: 436
Статистика
Погода
Главная » Статьи » Общие исторические справки » Геноцид в Восточной Пруссии

Немецкий «Титаник»

ВИЛЬГЕЛЬМ ГУСТЛОВ, ЧЕЛОВЕК и ТЕПЛОХОД

Вильгельм Густлов
 
Хронология некоторых основных событий, прямо или косвенно относящихся к истории лайнера Вильгельм Густлов, в которой многократно повторяется дата 30 января, имеет налет мистики и похожа на черновой набросок к лихо закрученному киносценарию:
30 января 1895 г. в городе Шверин родился Густлов, будущий функционер среднего звена национал-социалистической партии.
30 января 1933 г. пришел к власти Гитлер; этот день стал одним из самых значительных праздников в Третьем рейхе.
В тот же день Гитлер назначил Густлова ландесгруппенляйтером Швейцарии с местом пребывания в Давосе.

30 января 1936 г. студент-медик Франкфуртер приехал в Давос с целью убить Густлова. Из газеты, купленной в привокзальном киоске, он узнал, что наместник находится «у своего фюрера в Берлине» и вернется через четыре дня. 4 февраля студент убил Густлова; его имя через год присвоено морскому лайнеру.
30 января 1945 года, ровно через 50 лет после рождения Густлова, советская подводная лодка С-13 под командованием капитана 3 ранга А. Маринеско торпедировала и отправила на дно лайнер Вильгельм Густлов.
И как эхо главных событий — 30 января 1946 г. Маринеско понижен в звании и уволен в запас.


Предан душой и телом

Из трех основных персонажей истории старший по возрасту — Густлов. Начал трудовую жизнь мелким банковским служащим в городе у семи озер Шверине, недостаток образования компенсировал усердием. В 1917 г. банк перевел своего юного старательного клерка, болевшего туберкулезом легких, в свой филиал в Давосе. Швейцарский горный воздух полностью излечил больного. Одновременно с работой в банке он организовал местную группу национал-социалистической партии и стал ее руководителем. Врач, лечивший Густлова в течение нескольких лет, так отзывался о своем пациенте: «Ограничен, добродушен, фанатичен, безрассудно предан фюреру: «Если Гитлер прикажет мне сегодня вечером в 6 часов застрелить жену, то в 5.55 я заряжу револьвер, а в 6.05 моя жена будет трупом». Член нацистской партии с 1929 г. Его жена Хедвиг в начале 30-х годов работала секретаршей Гитлера.

Еврей стрелял…

Давид Франкфуртер

Второй персонаж, Давид Франкфуртер, четырнадцатью годами моложе своей жертвы. Он сын раввина, их род живет в Югославии более ста лет, но немецкие корни (выходцы из Франкфурта) сохранились, дома говорили по-немецки и на идиш, дети в школе учили сербский. С раннего детства страдал неизлечимой болезнью, хроническим гнойным воспалением надкостницы; пять операций не помогли, лишь оставили по всему телу шрамы и сделали глухим на одно ухо.
После школы он приехал во Франкфурт изучать медицину. Занятия шли с трудом, частые депрессии и боли мешали сосредоточиться на учебе; следуют провалы на экзаменах. Отец недоволен его делами, сын не отвечает на письма, и отец угрожает разрывом отношений. Хозяйка пансиона, в котором Франкфуртер жил несколько лет, вспоминала впоследствии о слезах, вызываемых у ее постояльца рассказами о преследовании и унижении евреев. В минуты депрессии он показывал ей револьвер и признавался в желании покончить с собой, а иногда — в намерении убить Гитлера.
В университете участились антисемитские вылазки, и Франкфуртер переехал в Берн, чтобы там продолжить медицинское образование. В первые же дни жизни в Швейцарии он читает в местных газетах о Густлове, которого называют диктатором Давоса, и собирает все газетные статьи о нацисте. Он поражен, с какой энергией тот претворяет в жизнь указания своего фюрера. Постепенно в 26-летнем студенте созревает решение убить гитлеровского наместника. 30 января 1936 г. он отправился в Давос — без багажа, с билетом в один конец и револьвером в кармане пальто. Четыре дня он ждал в гостинице возвращения Густлова из Берлина; в один из этих дней он съездил в еврейский санаторий Этаниа, представился студентом-медиком, в ближайшие дни сдающим выпускной экзамен, и справился о возможности работать в санатории врачом. Можно предположить, что Франкфуртер хотел хотя бы иллюзорно пройти профессиональный жизненный путь медика.
4 февраля, прогулявшись по заснеженным улицам Давоса, он нашел дом с вывеской W. Gustloff, NSDAP. Жена Густлова провела его в кабинет и попросила подождать; тщедушный невысокого роста посетитель не вызвал никаких подозрений. В открытую боковую дверь, рядом с которой висел портрет Гитлера, студент увидел двухметрового великана — хозяина дома, говорящего по телефону. Когда через минуту тот вошел в кабинет, Франкфуртер молча, не вставая с кресла, поднял руку с револьвером и выпустил пять пуль. Быстро пройдя к выходу — под душераздирающие крики жены убитого — он отправился в полицию и заявил, что только что застрелил Густлова. Вызванная для идентификации убийцы Хедвиг Густлов несколько мгновений смотрит на него и говорит: «Как вы могли убить человека! У вас такие добрые глаза!»
Франкфуртера судил швейцарский суд (в Германии его ожидала бы смертная казнь); приговор — 18 лет тюрьмы. Врачи заверили заключенного, что пребывание в тюрьме пойдет на пользу его здоровью. Предсказание, выглядевшее иронически-издевательским, оказалось пророческим. После поражения гитлеровской Германии Франкфуртер был помилован и выпущен на свободу, с запретом въезда в страну. Из тюрьмы он вышел здоровым человеком. Автор книги о покушении в Давосе Р.Хотевич рассказал о дальнейшей жизни Франкфуртера: он переехал в Палестину, стал свидетелем возникновения и становления государства Израиль, работал служащим. Умер в начале 80-х годов в возрасте 73 лет. «Какой болезнью он страдал с детства, — пишет автор, — я не знаю. Возможно, это был типично еврейский синдром: неумолимая строгость и ортодоксальность его еврейского окружения, прежде всего домашнего, в сочетании с антисемитизмом в обществе». Он закончил книгу словами: «Полагаю, его излечило убийство в Давосе».
Все еврейские газеты Европы осудили покушение. Одна из них писала, что безумие заблуждающегося нанесет еврейству тяжкий вред, а опасность для и без того живущих в постоянном страхе немецких евреев усилится.
Для Гитлера смерть Густлова явилась подарком с неба: первый нацист, убитый евреем за границей, к тому же в ненавидимой им Швейцарии! Еврейский общегерманский погром не состоялся лишь потому, что в те дни в Германии проводились зимние Олимпийские игры, и Гитлер пока еще не мог себе позволить полностью игнорировать мировое общественное мнение.
Нацистский пропагандистский аппарат выжал из события все возможное. В стране объявили трехнедельный траур, приспущены государственные флаги… Прощальная церемония в Давосе транслировалась всеми немецкими радиостанциями, мелодии Бетховена и Гайдна сменялись вагнеровскими «Сумерками богов»… Выступал Гитлер: «За спиной убийцы стоит наполненная ненавистью сила нашего еврейского врага, пытающегося поработить немецкий народ… Мы принимаем их вызов к борьбе!» В статьях, речах, радиопередачах звучали рефреном слова «еврей стрелял».
Историки рассматривают пропагандистское использование Гитлером убийства Густлова как пролог к «окончательному решению еврейского вопроса».

Blutzeuge — святой мученик

Тело покойного перевозилось в Шверин специальным поездом: два вагона с венками, между ними вагон с открытыми дверьми и открытым гробом — «весь мир должен видеть, как Германия провожает в последний путь национального героя», — писали газеты. Поезд сопровождал, летая зигзагом, самолет. На вокзалах городов по маршруту следования проводились митинги, вдоль путей выстраивались шеренги рабочих и школьников. Торжество завершено в Шверине — четырехкилометровая живая цепь до крематория, факелы, барабанный бой… Присутствовал Гитлер со свитой. В Берлине по одинаковому сценарию организованы 70 митингов, завершаемых пением «Народ, к оружию!»
Незначительная личность В.Густлова, почти не известная до покушения, официально возведена в ранг Blutzeuge, святого мученика, павшего от руки наемника. Создавалось впечатление, что убит один из главных нацистских деятелей. Имя его присвоено улицам, площадям, мосту в Нюрнберге, воздушному планеру… В школах проведены занятия на тему «Вильгельм Густлов, убитый евреем».
На набережной Шверинского озера замурована урна с прахом в фундамент четырехметрового гранитного валуна, на котором готическим шрифтом высечено имя ландесгруппенляйтера…
В первые послевоенные годы памятник снесли. И в Западной и в Восточной Германии исчезло все, что напоминало о Густлове, и имя его постепенно выветрилось из коллективной памяти.

Густлов умер, да здравствует Вильгельм Густлов!

Осталось жить другое имя — Вильгельм Густлов, немецкий Титаник, флагман флота организации под названием Kraft durch Freude, сокращенно KdF — «Сила через радость». Руководил ею Роберт Лей, глава государственных профсоюзов «Немецкий рабочий фронт». Это он изобрел нацистское приветствие Хайль Гитлер! с вытянутой рукой и предписал выполнять его сначала всем государственным служащим, затем учителям и школьникам, а еще позже — всем рабочим. Это он, известный пьяница и «величайший идеалист в рабочем движении» (Гитлер) организовал флот кораблей KdF. Корабли символизировали национал-социалистическую идею бесклассового общества и сами были, в отличие от плавающих по всем морям круизных судов-люкс для богатых, «бесклассовыми кораблями» с одинаковыми для всех пассажиров каютами, дающими возможность «совершить, по воле фюрера, слесарям Баварии, почтальонам Кельна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в год доступное по цене морское путешествие на Мадейру, по Средиземноморскому побережью, к берегам Норвегии и Африки» (Р.Лей).
5 мая 1937 года на гамбургской верфи Блюм и Фосс торжественно спустили на воду крупнейшее в мире круизное десятипалубное судно, построенное по заказу KdF. Вдова Густлова в присутствии Гитлера разбила о борт бутылку шампанского, и теплоход получил свое имя — Вильгельм Густлов. Его водоизмещение — 25000 тонн, длина — 208 метров, стоимость — 25 млн рейхсмарок. Он рассчитан на 1500 отдыхающих, к услугам которых — застекленные прогулочные палубы, зимний сад, плавательный бассейн…

Радость — источник силы!

Так началось недолгое счастливое время в жизни лайнера, оно продлится год и 161 день. «Плавучий дом отдыха» работал непрерывно, народ был в восторге: цены морских путешествий были если не низки, то доступны. Пятидневный круиз к норвежским фьордам стоил 60 рейхсмарок, двенадцатидневный, вдоль берегов Италии — 150 рм (месячный заработок рабочего и служащего равнялся 150-250 рм). Во время плавания можно было позвонить домой по сверхдешевому тарифу и излить свой восторг на домашних. За границей отпускники сравнивали условия жизни со своими в Германии, и сравнения чаще всего оказывались не в пользу иностранных. Современник размышляет: «Как удалось Гитлеру в короткое время прибрать к рукам народ, приучить его не только к молчаливой покорности, но и к массовому ликованию при официальных мероприятиях? Частичный ответ на этот вопрос дает деятельность организации KdF».
Звездный час Густлова выпал на апрель 1938 г, когда в штормовую погоду команда спасла моряков тонущего английского парохода Pegaway. Английская пресса отдала должное мастерству и отваге немцев.
Изобретательный Лей использовал непредвиденный пропагандистский успех для использования лайнера в качестве плавучего избирательного участка при народном голосовании о присоединении Австрии к Германии. 10 апреля в устье Темзы Густлов принял на борт около 1000 немецких и 800 австрийских граждан, живущих в Великобритании, а также большую группу журналистов-наблюдателей, покинул трехмильную зону и встал на якорь в нейтральных водах, где и провели голосование. Как и ожидалось, 99% избирателей проголосовали «за». Британские газеты, в том числе и марксистская Дейли Геральд, не скупились на похвалы в адрес профсоюзного корабля.

Вильгельм Густлов призван на военную службу

Счастливая эпоха в жизни теплохода оборвалась во время юбилейного пятидесятого плавания, 1 сентября 1939 г., в первый день Второй мировой войны. К концу сентября он переоборудован в плавучий лазарет на 500 коек. Проведены большие кадровые изменения, судно передано в военно-морские силы, а в следующем году, после еще одной перестройки, оно стало казармой курсантов-матросов 2-й учебной дивизии подводного плавания в порту Готенхафен (польский город Гдыня). Нарядные белые борта теплохода, широкая зеленая полоса вдоль бортов и красные кресты — все закрашено эмалью грязно-серого цвета. Каюту главного врача бывшего лазарета занял офицер-подводник в чине корвет-капитана, теперь он будет определять функции судна. В кают-компании заменены портреты: улыбчивый «великий идеалист» Лей уступил место суровому гросс-адмиралу Деницу.
Учебный процесс шел ускоренным ходом, каждые три месяца — очередной выпуск, пополнение для подводных лодок — новостроек. Но прошли те времена, когда подводники Германии почти что поставили на колени Великобританию. В 1944 году 90% выпускников курсов ожидала смерть в стальных гробах.
Более четырех лет Густлов стоял на приколе. Первые годы экипаж чувствовал себя как в тылу: Готенхафен, в отличие от Гамбурга, Киля и других больших городов, не бомбили; офицеры обустраивались на берегу, выписывали к себе семьи. Фронт отстоял далеко. Но уже осень сорок третьего показала, что спокойная жизнь кончается — 8 октября американцы накрыли гавань бомбовым ковром. Плавучий лазарет Штутгарт загорелся и затонул; это была первая потеря бывшего KdF-корабля. Взрыв тяжелой бомбы рядом с Густловым вызвал полутораметровую трещину в бортовой обшивке, которую заварили. Сварной шов ещё напомнит о себе в последний день жизни Густлова, когда подводная лодка С-13 будет медленно, но верно догонять исходно более быстроходную плавучую казарму.
К началу 1945 года крах Германии предрешён, Красная Армия неудержимо продвигается на запад. В Готенхафене и окрестностях скопилось огромное количество беженцев из Восточной Пруссии; они стремились попасть в западную часть Германии не сушей, где неминуема встреча с русскими войсками, а морем. «Задают вопрос, почему беженцы панически боялись мести солдат Красной армии. Тот, кто, как я, видел разрушения, оставленные гитлеровскими войсками в России, не станет долго ломать голову над этим вопросом» — писал многолетний издатель журнала Der Spiegel Р.Аугштайн.
21 января гросс-адмирал Дениц дал команду приступить к выполнению операции «Ганнибал» — крупнейшей эвакуации населения морским путем всех времен: более двух миллионов человек переправили на Запад все имевшиеся в распоряжении немецкого командования суда.
В это же время подводные лодки Советского Балтийского флота готовились к завершающим войну атакам. Значительная их часть долгое время была заблокирована в Ленинградском и Кронштадском портах немецкими минными полями и стальными противолодочными сетями, выставленными 140 кораблями весной 1943 года. После прорыва блокады Ленинграда Красная Армия продолжила наступление вдоль берегов Финского залива, а капитуляция Финляндии, союзницы Германии открыла советским подводным лодкам путь в Балтийское море. Последовал приказ Сталина: подводникам, базирующимся в финских гаванях, обнаруживать и уничтожать корабли врага. Операция преследовала и военную, и психологическую цели — затруднить снабжение немецких войск морским путем и помешать эвакуации на Запад. Одним из последствий сталинского приказа стала встреча Густлова с подводной лодкой С-13 и ее командиром капитаном 3 ранга А. Маринеско, третьим персонажем нашей истории.

Национальность — одессит

Александр Маринеско

Маринеско, сын матери украинки и отца румына, родился в 1913 году в Одессе. Отец во время Балканской войны служил в румынском флоте, за участие в мятеже был приговорен к смерти, бежал из Констанцы и обосновался в Одессе, переделав румынскую фамилию Маринеску на украинский лад. Детство Александра прошло среди молов, сухих доков и подъемных кранов порта, в обществе русских, украинцев, армян, евреев, греков, турок; все они считали себя прежде всего одесситами. Он рос в голодные послереволюционные годы, старался урвать, где только мог, кусок хлеба, ловил бычков в гавани. Пропуская занятия в школе, зарабатывал «живым пугалом» на огородах. Первыми собственными деньгами, которые он держал в руках, был «лимон», желтая банкнота достоинством в миллион рублей. Когда жизнь в Одессе нормализовалась, в порт стали приходить иностранные суда. Нарядные и веселые пассажиры бросали в воду монеты, и одесские мальчишки ныряли за ними; мало кому удавалось опередить будущего подводника. Школу он покинул в 15 лет, умея читать, кое-как писать и «продавать от жилетки рукава», как он впоследствии часто говаривал. Его язык представлял красочную и причудливую смесь русского и украинского, сдобренную одесскими «хохмами» и румынскими ругательствами. Суровое детство закалило и сделало его изобретательным, приучило не теряться в самых неожиданных и опасных положениях.
Морскую жизнь он начал в 15 лет юнгой на каботажном пароходе, окончил мореходное училище, был призван на военную службу. Вероятно, Маринеско был прирожденным моряком-подводником, даже фамилия у него была морская. Начав службу, он быстро понял, что ему, индивидуалисту от природы, больше всего подходит малый корабль. После девятимесячных курсов он плавал штурманом на подводной лодке Щ-306, затем окончил командирские курсы и в 1937 году стал командиром другой лодки, М-96 — два торпедных аппарата, 18 человек команды. В предвоенные годы М-96 носила звание «лучшая п.л. Краснознаменного Балтийского флота», поставив рекорд времени срочного погружения — 19,5 секунд вместо 28 нормативных, за что командира и его команду наградили именными золотыми часами.
К началу войны Маринеско уже был опытным и авторитетным подводником. Он обладал редким даром управлять людьми, позволявшим ему переходить без потери авторитета от «товарища командира» к равноправному члену застолья в кают-компании. Однако слыл бабником и любителем выпить.
Сведения об успехах М-96 во время войны противоречивы: после одного из походов командир отрапортовал о потоплении немецкого транспортного судна водоизмещением 7000 тонн; более поздние официальные советские сообщения подтвердили уничтожение лишь вспомогательного судна в 1850 тонн.
В 1944 году Маринеско получил под свое командование большую подводную лодку серии «Сталинец» С-13. История создания лодок этой серии заслуживает хотя бы нескольких строк, так как является ярким примером тайного военного и промышленного сотрудничества СССР и Третьего рейха перед войной. Проект разрабатывался по заказу советского правительства в инженерном бюро, принадлежавшем совместно немецкому военному флоту, Круппу и верфи в Бремене. Руководил бюро немец Блюм, отставной капитан, а находилось оно в Гааге — с целью обойти положение Версальского мирного договора, запрещающего Германии разработку и строительство подводных лодок.
В том же 1944 году С-13 под командованием Маринеско прошла боевое крещение, потопив немецкое судно Зигфрид, которое советские источники называли 5000-тонным транспортом, а немецкий историк проф. Ровер — 500-тонным буксиром. За два уничтоженных вражеских корабля Маринеско наградили орденами Ленина и Красного Знамени.
В конце декабря 1944 года С-13 находилась в финском порту Турку и готовилась к выходу в море. Он был назначен на 2 января, но загулявший Маринеско появился на лодке лишь на следующий день, когда «особый отдел» службы безопасности уже разыскивал его как перебежчика на сторону врага. Выпарив в бане хмель, он прибыл в штаб и честно обо всем рассказал. Имена девушек и место «загула» он вспомнить не смог или не захотел, сказал только, что пили понтикку, финский картофельный самогон, по сравнению с которой «водка — что материнское молоко».
Командир С-13 был бы арестован, если бы не острая нехватка опытных подводников и не приказ Сталина, который надо было выполнять любой ценой. Комдив капитан 1 ранга Орел приказал С-13 срочно выйти в море и ждать дальнейших распоряжений. 11 января полностью заправленная С-13 взяла курс вдоль побережья острова Готланд в открытое море. Возвращение на базу без победы было для Маринеско равносильно отдаче под трибунал.
 
Атака века

В те же дни вступила в завершающую фазу операция «Ганнибал». Густлов принял более 10000 человек — около тысячи военнослужащих, остальные — беженцы, преимущественно дети и женщины (вспомним, что в мирное время лайнер вмещал около 1500 отпускников). Капитану Густлова Петерсону 63 года, он не водил корабли уже много лет и поэтому просил придать ему в помощь двух молодых капитанов-мореходов. Военное командование кораблем поручено опытному подводнику корвет-капитану Цану. Создалась уникальная ситуация: на командном мостике корабля — четыре капитана с неясным распределением полномочий, что станет одной из причин гибели Густлова.
30 января в сопровождении единственного корабля, торпедоносца Лев, Густлов покинул порт Готенхафен, и сразу же среди капитанов разгорелся спор. Цан, знавший об опасности атак советских подводных лодок больше, чем остальные, предлагал идти зигзагом с максимальной скорость в 16 узлов, в таком случае более тихоходные лодки не смогут их догнать. «12 узлов, не больше!» — возразил Петерсон, напомнив о ненадежном сварном шве в бортовой обшивке, и настоял на своем.
Густлов шел коридором в минных полях. В 19 часов поступила радиограмма: на встречном курсе находится соединение тральщиков. Капитаны дали команду включить, во избежание столкновения, опознавательные огни. Последняя и решающая ошибка. Злосчастная радиограмма осталась навсегда загадкой, никакие тральщики не появились.
Между тем С-13, безуспешно пробороздив воды предписанного маршрута патрулирования, 30 января направилась к Данцигской бухте — там, как подсказывала Маринеско интуиция, должен быть враг. Температура воздуха — минус 18, метет снег.
Около 19 часов лодка всплыла, как раз в это время на Густлове зажглись огни. В первые секунды вахтенный офицер не поверил своим глазам: вдали светится силуэт гигантского судна! Появился на мостике Маринеско, в известном всем балтийцам-подводникам неуставном замасленном овчинном полушубке.
В 19:30 капитаны Густлова, так и не дождавшись мистических тральщиков, приказали выключить огни. Слишком поздно — Маринеско уже вцепился в заветную цель мертвой хваткой. Он не мог понять, почему гигантское судно не идет зигзагом и сопровождается всего одним кораблем. Оба эти обстоятельства облегчат проведение атаки.
На Густлове воцарилось радостное настроение: еще несколько часов, и они покинут опасную зону. Капитаны собрались в кают-компании к обеду, стюард в белой куртке принес гороховый суп и холодное мясо. Некоторое время отдыхали после споров и волнений дня, выпили по рюмке коньяка за успех.
На С-13 приготовлены к атаке четыре носовых торпедных аппарата, на каждой торпеде надпись: на первой — «За Родину», на второй — «За Сталина», на третьей — «За советский народ» и на четвертой — «За Ленинград». До цели 700 метров. В 21:04 выпускается первая торпеда, следом остальные. Три из них поражают цель, четвертая, с надписью «За Сталина», застревает в трубе торпедного аппарата, готовая взорваться при малейшем сотрясении. Но и тут, как часто у Маринеско, умение дополняется везением: двигатель торпеды по неизвестной причине глохнет, и торпедист быстро закрывает наружную крышку аппарата. Лодка уходит под воду.
Одна торпеда разрушила борт корабля в районе плавательного бассейна, гордости бывшего KdF-судна; в нем размещались 373 девушки из вспомогательных служб флота. Хлынула вода, осколки красочной кафельной мозаики врезались в тела тонущих. Спасшиеся — их немного — рассказывали, что в момент взрыва по радио звучал немецкий гимн, завершивший речь Гитлера в честь двенадцатой годовщины его прихода к власти.
Вокруг тонущего корабля плавали десятки спасательных лодок и плотов, спущенных с палуб. Перегруженные плоты облеплены судорожно вцепившимися в них людьми; один за другим они тонут в ледяной воде. Сотни мертвых детских тел: спасательные жилеты держат их на плаву, но детские головы тяжелее ног, и из воды торчат одни ноги.
Капитан Петерсон покинул судно одним из первых. Находившийся с ним в одной спасательной лодке матрос позже расскажет: «Недалеко от нас барахталась в воде с криками о помощи женщина. Мы втащили ее в лодку, невзирая на крик капитана «отставить, мы и так перегружены!»
Более тысячи человек были спасены кораблем сопровождения и семью судами, подоспевшими к месту катастрофы. Через 70 минут после взрыва первой торпеды Густлов начал тонуть. При этом происходит нечто невероятное: во время погружения неожиданно включается вышедшее из строя при взрыве освещение, и раздается вой сирен. Люди с ужасом взирают на дьявольский спектакль.
С-13 повезло еще раз: единственный корабль сопровождения был занят спасением людей, а когда он начал бросать глубинные бомбы, торпеда «За Сталина» была уже обезврежена, и лодка смогла уйти.
Один из спасшихся, 18-летний стажер административно-хозяйственной службы Хайнц Шён, более полувека собирал материалы, связанные с историей лайнера, и стал хронистом величайшей корабельной катастрофы всех времен. По его подсчетам, 30 января на борту Густлова находилось 10582 человека, погибло 9343. Для сравнения: катастрофа Титаника, в 1912 году напоровшегося на подводный айсберг, стоила жизни 1517 пассажирам и членам команды.
Все четыре капитана спаслись. Самый молодой из них, по фамилии Колер, вскоре после окончания войны покончил с собой — его сломала судьба Густлова.

Мавр сделал свое дело …

С-13 продолжила патрулирование и 10 февраля двумя торпедами кормовых аппаратов потопила большое судно, по сообщению Маринеско — крейсер Эмден. Очень скоро выяснилось: уничтожено лазаретное судно Генерал Штойбен с беженцами и ранеными на борту.
Ничто, тем не менее, не могло поколебать убеждение Маринеско в том, что он потопил два вражеских боевых корабля общим водоизмещением около 40000 тонн и уничтожил более 10000 фашистов — абсолютный рекорд в советском подводном флоте. Он не сомневался, что станет семнадцатым по счету командиром подводной лодки, имеющим звание Героя Советского Союза. Получил же он за «атаку века», как назовут потопление Густлова, лишь орден Красного Знамени. Ни в одном официальном сообщении он не нашел ни слова о подвиге С-13.
Непризнание, замалчивание боевого успеха нанесло Маринеско сильнейший удар, от которого он не оправился до конца жизни.
Окончилась война. Эскапады Маринеско, прощавшиеся боевому командиру-подводнику, теперь, в мирное время, дали флотскому начальству возможность избавиться от непокорного, вспыльчивого и заносчивого офицера. После очередной пьянки он был 30 января 1946 года разжалован в старшие лейтенанты и уволен в запас.
В последующие годы Маринеско работал на складе строительного комбината в Ленинграде, был обвинен директором в хищении материалов, и получил трехлетний тюремный срок. После освобождения долго боролся за реабилитацию, в этом деле ему помогали друзья.
Фортуна улыбнулась Маринеско в 1960 году, после показа в Москве немецкого художественного фильма «Ночь опустилась на Готенхафен», в котором упоминается Маринеско, потопивший Густлов. Его восстановили в воинском звании с правом на соответствующую пенсию. Через три года Александр Маринеско умер от рака.

Эпилог

В 1990 году, через 45 лет после окончания войны, Маринеско присвоили звание Героя Советского Союза — государства, доживавшего свои последние месяцы. Позднее признание пришло благодаря деятельности «Комитета Маринеско», действовавшего в Москве, Ленинграде, Одессе и Калининграде. В Ленинграде и Калининграде командиру С-13 установили памятники. Имя Маринеско носит небольшой музей подводных сил России в северной столице.
Диапазон оценок личности Маринеско и боевых действий С-13 необычайно широк, от безудержно хвалебных до резко отрицательных. Примером первых служит статья в «Истории Великой Отечественной войны», вот некоторые строки: «В жестокий шторм подводная лодка С-13 под командованием А. Маринеско потопила чудо-корабль Вильгельм Густлов, на борту которого из Кенигсберга уходил цвет фашистского подводного флота: 3700 офицеров, экипажи для 70-80 подводных лодок, высокопоставленные чиновники, генералы и высшее командование, а также вспомогательный женский батальон (надзирательницы в лагерях, эсэсовки) — 400 человек. Подвиг моряков-подводников был назван «атакой века». В Германии объявили трёхдневный траур. Командира конвоя расстреляли по личному приказу Гитлера. Капитан Маринеско был объявлен его личным врагом».
Пример вторых оценок — статья «Легенда о Маринеско» в «Огоньке» (2001, №39). Автор комментирует вышеприведенную цитату: «Это — не просто ложь. Это — ложь преступная. Потому что атакой века потопление Густлова можно считать лишь с одной стороны — никогда столь малочисленное подразделение не уничтожало за один раз такого количества людей. Даже в знаменитой бомбардировке Дрездена (25000 погибших) участвовало несколько тысяч летчиков… Не считая женщин и мужчин, в ледяной воде погибло 3000 детей. Гитлер воспринял сообщение о трагедии удивительно равнодушно. Ни в какие списки врагов Маринеско не попадал. Траур не объявлялся, да и не мог объявляться — о гибели теплохода официально сообщено не было. И капитан Петерсон, и командир сил охранения дожили до 9 мая 1945 года… А Маринеско вскоре после войны сняли с лодки за пьянство».
Несколько слов о судьбе лиц, причастных к истории Густлова. Р. Лей, подсудимый на Нюрнбергском процессе, повесился в тюремной камере, не дожидаясь вынесения приговора. Гросс-адмирал К. Дениц, подписавший за Гитлера безоговорочную капитуляцию, после Нюрнберга и десяти лет заключения жил в своем поместье под Гамбургом и умер в возрасте 89 лет. В Германии его помнят не только как создателя мощного гитлеровского подводного флота, но и как спасителя двух миллионов немцев в январе 1945-го года.
Хронист Густлова Хайнц Шён в 1991 году разыскал последнего оставшегося в живых из 47 человек команды С-13 77-летнего бывшего торпедиста В. Курочкина и дважды побывал у него в деревне под Ленинградом. Два старых моряка поведали друг другу (с помощью переводчицы), что происходило в памятный день 30 января на подводной лодке и на Густлове. Во время второго визита Курочкин признался немецкому гостю, что после их первой встречи почти каждую ночь ему снятся женщины и дети, с криками о помощи тонущие в ледяной воде. При прощании он сказал: «Плохое это дело — война. Друг в друга стрелять, женщин и детей убивать — что может быть хуже! Научиться бы людям жить без пролития крови…»
Некоторые немецкие публицисты считают потопление Густлова преступлением против мирного населения, таким же, как бомбардировка Дрездена. Однако вот какое заключение вынес Институт морского права в Киле: «Вильгельм Густлов являлся законной военной целью, на нем находились сотни специалистов-подводников, зенитные орудия… Имелись раненые, но отсутствовал статус плавучего лазарета. Правительство Германии 11.11.44 объявило Балтийское море районом военных операций и приказало уничтожать все, что плавает. Советские вооруженные силы имели право отвечать тем же».
… Прошли годы. Совсем недавно корреспондент журнала Der Spiegel встречался в Петербурге с Николаем Титоренко, бывшим командиром-подводником мирного времени и автором книги о Маринеско «Личный враг Гитлера». Вот что он сказал корреспонденту: «Чувства мстительного удовлетворения я не испытываю. Гибель тысяч людей на Густлове представляю скорее как реквием по умершим во время блокады Ленинграда детям и всем погибшим. Путь немцев к катастрофе начался не тогда, когда Маринеско дал команду торпедистам, а когда Германия покинула указанный Бисмарком путь мирного согласия с Россией».
 
Владимир СЛУЦКИН (Германия)


Источник: http://www.breeze.ru/articles/5
Категория: Геноцид в Восточной Пруссии | Добавил: das (26.06.2010)
Просмотров: 2631 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Copyright MyCorp © 2024